Терра, с Днём рождения!
Подарочек
Заявка: читать дальшеЯми. Немножко АУ. Доктор Мураки/Цузуки, на корабле, где они там все коллективно плавали. Мураки выиграл Цузуки в карты, Хисока на это болт забил (потому что этот придурок Цузуки его достал), и доктор получает это хвостатое каваище в свое полноправное владение. Сначала он канонично и красиво дарит Цузуки цветы и шампанское, а потом затаскивает-таки в постель. Ура.
Цузуки в панике, но доктор хороший годный, опытный любовник, так что в итоге никто не в претензии.
Бонусы-кинки: Мураки курит в постели; Цузуки совершенно безынициативен а-ля бревно и, сдавшись окончательно, позволяет доктору делать с ним все, что угодно; Мураки в процессе каваится и тащится от того, какой этот Цузуки патологически укешный
Типа текст
Предупреждения: 1.Чукча не писатель. 2. Штампы - наше фсё. 3. NС-17
Мураки ещё раз поцеловал свою добычу в тёплую шею над воротничком рубашки, достал ключ и отпер дверь.
– Я постараюсь убедить вас, что мы оба выиграли, – сказал он.
В каюте до отвращения сладко пахло начинающими увядать розами. Букеты стояли повсюду.
– Боюсь, мне изменило чувство меры, – с улыбкой извинился доктор, – но эти цветы так напоминают вас, мой дорогой Асато… я же могу называть вас по имени, правда?
Цузуки молчал.
Доктор улыбнулся шире.
– Ванная там.
Когда Цузуки, одетый в тонкую почти до прозрачности юкату, вышел из ванной, Мураки сидел на краю постели с бокалом в руке.
– Прекрасное вино. Аромат, вкус. И цвет…Взгляните, какой изумительный цвет – тон в тон с розами!
Халат на докторе был того же цвета, заметил Цузуки. Как тёмная кровь.
– Хотите вина? Нет? Напрасно. Впрочем, у меня есть для вас кое-что другое… – Мураки выложил на постель бело-золотую коробку и раскрыл её небрежным жестом. – Любите сладкое? Например…фрукты в шоколадной глазури?
На миг фиолетовые глаза вспыхнули, и Мураки мог бы поклясться, что у шинигами появился мохнатый виляющий хвост… но тут Цузуки отвёл взгляд и тихо отказался:
– Спасибо, нет.
– Что ж, в другой раз, – улыбнулся доктор.
Цузуки передёрнуло.
Доктор отставил бокал в сторону, поднялся и скомандовал бархатным голосом:
– Подойдите сюда.
Поцелуй был принят покорно. И только.
Когда Мураки распахнул на нём юкату, Цузуки позволил одежде соскользнуть на пол. Но при этом тоскливо глядел в сторону.
– Ах, – сказал Мураки, – вы настроены страдать? В постели, пожалуйста!
И добавил:
– Но страдать вам будет нелегко, увы. Я намерен сделать всё, чтобы вы получили удовольствие…
Кожа доктора была белой, как молоко. Серебристо-светлые волосы падали на его улыбающееся лицо, когда он склонился над лежащим навзничь Цузуки. Прикосновение оказалось неожиданно прохладным и шелковистым, а сладкий запах с ноткой умирания усилился. Роза. Мураки гладил его тёмно-красной головкой розы. По плечам, по соскам, по животу. По члену.
– Вначале я хочу найти ваши самые чувствительные местечки.
К отчаянию Цузуки, их нашлось немало. Путь розы повторяли руки и язык. Он прикусил губу, чтобы не застонать.
– Какой же вы упрямец, Асато. Повернитесь.
Руки Мураки развели его ягодицы, а язык скользнул вверх-вниз, внутрь…
Цузуки вцепился в простыню.
Аромат цветов сгущался, кружил голову, оседал на коже. Становился нестерпимым, как неумолимые растягивающие пальцы.
А потом Мураки вошёл в него.
И начал двигаться, с демонической точностью раз за разом задевая простату.
Силы шинигами велики, но не беспредельны. Когда доктор сжал в кулаке его член, Цузуки кончил – и отключился.
Тогда Мураки позволил себе не сдерживаться больше.
Через несколько минут после весьма приятного финала доктор откинулся на спину, наощупь отыскал на тумбочке сигареты и зажигалку и с наслаждением закурил.
– Просто божественно, дорогой мой шинигами.
Очнувшийся Цузуки отвернулся к стене. Мураки сделал ещё пару затяжек, приподнялся и с лёгким сожалением воткнул сигарету в пепельницу. Потом наклонился над Цузуки и заставил его повернуться на спину. Взял лицо за подбородок, пристально изучая: глаза закрыты, на щеках высыхают слёзы. Ммм, настолько плохо или настолько хорошо? Скорее всего, и то и другое. Замечательно.
– Я люблю острое и терпкое, – шепнул он, прежде чем лизнуть солёную и терпкую кожу.
Выигранная им ночь ещё не закончилась.